«Чернокожая Венера»

Только в 1935-36 годах в Европе были ликвидированы последние клетки с неграми в зоопарке – в Базеле и Турине. До этого белые люди охотно ходили смотреть на чёрных в неволе (а также на индейцев и эскимосов).

Чаще всего смотрители зоопарков размещали в клетках т.н. «этнографические деревни» – когда в вольерах размещались сразу несколько чёрных семей. Как правило, негры долго не жили в условиях европейских зим. К примеру, известно, в зоопарке Гамбурга с 1908-го по 1912 годы в неволе умерло 27 негров.

Сейчас это уже трудно себе представить, но в Америке на чернокожего как на зверя смотрели ещё дольше - вплоть до последней четверти 20-го столетия. Что уж говорить о старушке-Европе наполеоновских времен - а именно тогда разворачивается действие громадной трехчасовой ленты французского режиссера Абдуллатифа Кешиша "Чернокожая Венера". Кешиш, этнический араб тунисского происхождения, стал любимцем французской киноакадемии после картины "Кус-кус и барабулька", оторвавшей четырех Сезаров и все возможные призы Венецианского кинофестиваля. Но, похоже, весьма ненадолго - любовь европейского киноистеблишмента переменчива и непостоянна, как майское солнышко. "Чернокожую Венеру" французская критика не просто проигнорировала и обнесла наградами, а устроила ей настоящую обструкцию. Кешиш, прекрасно сознававший, чем чреват для него подобный фильм, рискует превратиться из фаворитов в изгоя. Европейские жлобы с короткой исторической памятью, разумеется, поспешили обвинить режиссера в апологии черного расизма, назвали фильм "мучительным по форме и оскорбительным по содержанию" и навесили на него ярлык "кино не для всех".

С последним, безусловно, трудно поспорить. Кино, что называется, на грани переносимости - и выдержать три часа тяжелого, физиологически отвратительного зрелища человеческих страданий и впрямь непросто. Зал Московского международного кинофестивал, поначалу заполненный под завязку, - народ висел чуть ли не на люстре - к середине опустел наполовину. Те же, кто выдержал, выходили в конце разбитыми и придавленными, но при этом с осознанием того, что фильм Кешиша - не провокация и не эпатаж, а всего-лишь фильм-напоминание белому человеку: давно ли он сам перестал быть животным? Настоящее животное - не кривляющаяся в клетке на потеху белому господину черная женщина с огромными ягодицами и отвисшими половыми губами (стеатопигия и "готтентотский передник" - отличительные особенности койсанских женщин Южной Африки, бушменок и готтентоток), а белокожее существо во фраке или турнюрах, делающее живого человека рабом своих постыдных инстинктов.

Фильм основан на реальной истории - на самом деле, подобных историй была масса (ясно просматривается отсылка, например, к фильму Дэвида Линча "Человек-слон"), но в данном случае основой служит реальная биография южноафриканки Сары Баартман, рано потерявшей ребенка и брошенной мужем чернокожей служанки предприимчивого бура-африканера, который вывозит её в Европу в надежде разбогатеть. Сара выступает в шоу уродов, наряду с дрессированными животными, а в конце "выступлений" (от неё требуется изображать дикарку, кусаться и демонстрировать свою диковинную анатомию) бесцеремонной публике позволяется её трогать, щупать, делать ей больно. Девяносто процентов экранного времени составляет откровенно-натуралистическая, мучительно долгая и отвратительная демонстрация этих "выступлений" крупным планом. Сара (поразительная роль Яхимы Торрес, бушменки, встреченной Кешишем на улице - сам режиссер признавался, что профессиональной актрисы он на эту роль никогда бы не нашел) выдерживает этот ежедневный кошмар с внешним безразличием, притупляя эмоции алкоголем и кокаином. Но иногда слезы наворачиваются на глаза - не тогда, когда её мучают белокожие обезьяны-зрители, и не тогда, когда её избивает очередной хозяин, а в основном когда ей напоминают об умершем ребенке...

Само собой разумеется, что хозяев Сары неоднократно пытались привлечь к суду (уже тогда идеи расового равенства носились по Европе, и прогрессивно мыслящие борцы с расизмом, инициирующие судебное преследование торговцев живым товаром, находились всегда), но зло оставалось юридически неуязвимым. С девушкой заключили контракт, в котором значилось, что между партнерами все происходит сугубо по добровольному согласию, без принуждения, и и она идентифицировала себя в судах отнюдь не как жертву глумления и издевательств, а как актрису, соблюдающую условия договора. Самое интересное, что и сегодня, по прошествии двух столетий, до неузнаваемости изменивших общественную мораль, с правовой точки зрения практически ничего не изменилось. И если сегодня, в любой точке земного шара вы увидите, например, шоу с глумлением над инвалидом, человеком с физическими недостатками или просто жестокими моральными издевательствами, подвергнуть выродков судебному преследованию будет крайне сложно. В отличие от шагнувшей вперед морали, юстиция по-прежнему удерживает крайне низкий предел дозволенного.

Кешиш старается документально следовать биографии героини - её короткая жизнь состояла из шоу фриков, затем её перепродали для участия в оргиях богатых извращенцев в парижских аристократических салонах, а после и вовсе в анатомический театр Французской Королевской Академии наук, в качестве наглядного пособия для студентов. Сара Баартман закончила свои дни в борделе, заразившись сифилисом, после чего была анатомирована - и её заспиртованные нестандартные гениталии, кстати говоря, лишь недавно перестали экспонировать в Академии. Парадоксально, но самые трагические и безнадежные эпизоды фильма связаны не с уличным зверинцем и не с оргиями белых извращенцев, а именно с пребыванием девушки в стенах Академии наук, где светила тогдашней антропологии выносят ей безапелляционный вердикт, относя к разряду высших обезьян (причем выводы делаются, не только на основе расовых особенностей фенотипа, но и, якобы, на основе анализа строения мозга). И вот в этом и есть ужас безнадежности: человек всегда низок, но наука должна трансформировать сознание, а она состоит на службе инстинктов белого двуногого зверя.

Несомненно, Кешиш влепил увесистую оплеуху не белой расе - как утверждают европейские жлобы всех цветов и мастей - а растленному и прогнившему обществу потребления, миру обскурантизма и предрассудков, низменных страстей и власти денег. Фильм "Чернокожая Венера" трудно рекомендовать к просмотру. Я бы назвала картину рискованной: не удивлюсь, если сторонники черного апартеида будут размахивать фильмом, как флагом  - оправдать их будет трудно, а понять вполне можно. На их стороне - копившаяся столетиями генетическая память, и самое страшное то, что деление двуногими тварями себе подобных на людей и нелюдь отнюдь нельзя считать анахронизмом.

А Яхиме Торрес я бы смело вручила приз за лучшую женскую роль - для меня сниматься в таком кино было бы равнозначно моральному подвигу.

Блог автора